17.05.2015
Власти считают, что кризиса нет, эксперты предупреждают о затяжной стагнации
Экономика в I квартале сократилась на 1,9% к тому же периоду прошлого года, сообщил предварительную оценку Росстат. Это чуть лучше, чем ранее оценивало Минэкономразвития: спад на 2,2%. Данные за март показали, что спад углубляется, фиксировало министерство в мониторинге.
Худшего не произошло, заявил первый вице-премьер Игорь Шувалов: «То, что мы видели, например, как возможные сценарии в октябре, ноябре и декабре, – худшие сценарии не реализовались» (цитата по «Интерфаксу»). Готовившийся для таких сценариев антикризисный план не пригодился и уже в конце 2015 г. может начаться экономический рост, объявил он. Экономика в сложном состоянии, уточнил он, и необходимо допускать ухудшение ситуации, но, по его мнению, скорее всего, этого не произойдет, за исключением отдельных отраслей.
По оценке Минэкономразвития, рецессия продлится не дольше трех кварталов, в конце года начнется восстановление, а по итогам 2015 г. спад не превысит 3%. «В конце года начнется экономическое оживление, которое перерастет с 2016 г. в компенсационный рост», – обещал в конце апреля министр экономического развития Алексей Улюкаев. Минфин считает, что самым плохим окажется I квартал и уже во втором спад, по данным с очищенной сезонностью, остановится. В 2016 г., по оценке Минфина, рост может составить 1,5–2,5%. Прогноз Минэкономразвития на 2016 г. – 2,3%.
Аналитики ожидают, что экономика в 2015 г. сократится на 4%, в 2016 г. покажет символический – на уровне стагнации – рост на 0,5% (консенсус-прогноз Bloomberg, медианные оценки 46 экспертов).
На всех не хватит
Бюджету предстоит сокращение расходов и возможностей дополнительной поддержки не будет, предупредил Шувалов, тем более что кризиса, для противодействия которому разрабатывались антикризисные меры, «сейчас нет». План содержал 60 пунктов с финансированием порядка 2,3 трлн руб., включая госгарантии, средства ФНБ и ОФЗ на 1 трлн руб. для капитализации банков. Последняя мера уже сокращена – гособлигациями на 100 млрд руб. было решено докапитализировать ОАК, а недавно Шувалов сообщал, что, если банки не выберут оставшийся лимит, средства будут направлены на поддержку госкомпаний.
Кризисом можно назвать ситуацию, когда накопившиеся противоречия сопровождаются ухудшением всех показателей, и с этой точки зрения кризис, безусловно, есть, рассуждает гендиректор Центра развития ВШЭ Наталья Акиндинова: падают инвестиции, потребление, зарплаты и доходы, розница и услуги, экспорт, импорт. Снижение ВВП даже на 2% – достаточно серьезно, считает Акиндинова, и, возможно, спад еще не проявился в полной мере. В кризис 2008–2009 гг. резко обвалилось производство, что все ощутили сразу, сравнивает она, а текущий кризис – со стороны спроса, падение которого еще не полностью отразилось на предложении, полагает Акиндинова. А всплеск инфляции и сокращение кредитования, дополнительно ударившие по инвестициям, будут иметь последствия более долгосрочные, чем то, что можно увидеть по статистике I–II кварталов, добавляет Владимир Тихомиров из БКС.
По итогам квартала реальные зарплаты упали более чем на 8%, розничный товарооборот – более чем на 6%, в марте падение усилилось. Реальные доходы, поддержанные индексацией пенсий, сократились меньше – на 1,4%, но за последние 15 лет доходы населения не падали даже в 2009 г. 18% потребителей заявили об отсутствии свободных денег, выяснила компания Nielsen: в 2009 г. таких было 4–7%. На этот раз возможности федерального бюджета ограничены, а регионам перед самым кризисом пришлось резко увеличить бюджетный дефицит и долг для финансирования президентских указов: риски сокращения социальных расходов очень велики, отмечает в мониторинге ведущий научный сотрудник Центра анализа доходов и уровня жизни ВШЭ Наталья Зубаревич. По прогнозу ВЭБа, спад потребления домохозяйств может внести в спад ВВП в 2015 г. до 9,5 п. п. (при спаде самого ВВП на 4,7%) против 1,9 п. п. вклада в рост в 2014 г. (он составил 0,6%).
Для возобновления роста нужны изменения структуры экономики – она, конечно, может измениться сама собой путем сокращения неторгуемых секторов (услуг, строительства) в пользу промышленности, рассуждает Акиндинова. Но без инвестиционной поддержки это не приведет автоматически к росту, а инвестиции в последние годы сокращаются, напоминает она: «Разворота все ждут, но пока есть только благие пожелания». В состоянии легкой рецессии или стагнации экономика может пребывать долгие годы, добавляет Акиндинова.
Кризис – это необязательно сильный спад: структурные проблемы, которые не разрешены, продолжат сдерживать рост при стабилизации экономики, говорит Тихомиров. Спад в I квартале меньше ожиданий, но он вызван двумя факторами – падением цен на нефть и геополитикой, без которых, возможно, спада и не было бы, но которые пока никуда не делись, отмечает он: риски и снижения цен на нефть, и ухудшения геополитики остаются. Если они не реализуются, в 2016 г. экономика может вырасти на 1%, это будет отскок на фоне низкой базы, говорит Тихомиров: «1–2% – это максимум, что можно получить в ближайшие годы даже при начале реформ».
Всемирный банк, МВФ, ЕБРР прогнозируют, что рецессия продлится и в 2016 г. А после рецессии Россия может на долгое время оказаться в стагнации, сообщал ЕБРР в своем обзоре: низкие цены на нефть и западные санкции ударили по и без того слабой экономике, страдающей от глубоких структурных проблем. О возможности продолжительной стагнации предупредил и Всемирный банк: траектория зависит в том числе от того, как Россия решит ключевую проблему экономики – нехватку инвестиций. По оценкам ЦБ, потенциал роста экономики после выхода из рецессии ограничен 1%, хотя прогнозы могут меняться в зависимости от ситуации, уточняла первый зампред ЦБ Ксения Юдаева.
Без реформ у экономики нет источников роста, заявлял президент Сбербанка Герман Греф в начале апреля: «Мы все время говорим о количественных параметрах <...> что в этом году упадем меньше чем на 3%, а в следующем году у нас вообще рост начнется. Это, конечно, дискуссионно, но это про количественные, не качественные параметры». А качественные не улучшатся без изменения делового климата, уверен он. Выход из кризиса в продолжительную стагнацию из-за отсутствия реформ – самый серьезный вызов для президента, говорил председатель КГИ Алексей Кудрин на круглом столе, посвященном 15-летию президентства Владимира Путина: «Стагнирующая экономика как минимум ближайшие пять лет – мы [на это] почти уже обречены. Даже если начать реформы, они дадут результат не в течение одного-двух лет».
Экономика в I квартале сократилась на 1,9% к тому же периоду прошлого года, сообщил предварительную оценку Росстат. Это чуть лучше, чем ранее оценивало Минэкономразвития: спад на 2,2%. Данные за март показали, что спад углубляется, фиксировало министерство в мониторинге.
Худшего не произошло, заявил первый вице-премьер Игорь Шувалов: «То, что мы видели, например, как возможные сценарии в октябре, ноябре и декабре, – худшие сценарии не реализовались» (цитата по «Интерфаксу»). Готовившийся для таких сценариев антикризисный план не пригодился и уже в конце 2015 г. может начаться экономический рост, объявил он. Экономика в сложном состоянии, уточнил он, и необходимо допускать ухудшение ситуации, но, по его мнению, скорее всего, этого не произойдет, за исключением отдельных отраслей.
По оценке Минэкономразвития, рецессия продлится не дольше трех кварталов, в конце года начнется восстановление, а по итогам 2015 г. спад не превысит 3%. «В конце года начнется экономическое оживление, которое перерастет с 2016 г. в компенсационный рост», – обещал в конце апреля министр экономического развития Алексей Улюкаев. Минфин считает, что самым плохим окажется I квартал и уже во втором спад, по данным с очищенной сезонностью, остановится. В 2016 г., по оценке Минфина, рост может составить 1,5–2,5%. Прогноз Минэкономразвития на 2016 г. – 2,3%.
Аналитики ожидают, что экономика в 2015 г. сократится на 4%, в 2016 г. покажет символический – на уровне стагнации – рост на 0,5% (консенсус-прогноз Bloomberg, медианные оценки 46 экспертов).
На всех не хватит
Бюджету предстоит сокращение расходов и возможностей дополнительной поддержки не будет, предупредил Шувалов, тем более что кризиса, для противодействия которому разрабатывались антикризисные меры, «сейчас нет». План содержал 60 пунктов с финансированием порядка 2,3 трлн руб., включая госгарантии, средства ФНБ и ОФЗ на 1 трлн руб. для капитализации банков. Последняя мера уже сокращена – гособлигациями на 100 млрд руб. было решено докапитализировать ОАК, а недавно Шувалов сообщал, что, если банки не выберут оставшийся лимит, средства будут направлены на поддержку госкомпаний.
Кризисом можно назвать ситуацию, когда накопившиеся противоречия сопровождаются ухудшением всех показателей, и с этой точки зрения кризис, безусловно, есть, рассуждает гендиректор Центра развития ВШЭ Наталья Акиндинова: падают инвестиции, потребление, зарплаты и доходы, розница и услуги, экспорт, импорт. Снижение ВВП даже на 2% – достаточно серьезно, считает Акиндинова, и, возможно, спад еще не проявился в полной мере. В кризис 2008–2009 гг. резко обвалилось производство, что все ощутили сразу, сравнивает она, а текущий кризис – со стороны спроса, падение которого еще не полностью отразилось на предложении, полагает Акиндинова. А всплеск инфляции и сокращение кредитования, дополнительно ударившие по инвестициям, будут иметь последствия более долгосрочные, чем то, что можно увидеть по статистике I–II кварталов, добавляет Владимир Тихомиров из БКС.
По итогам квартала реальные зарплаты упали более чем на 8%, розничный товарооборот – более чем на 6%, в марте падение усилилось. Реальные доходы, поддержанные индексацией пенсий, сократились меньше – на 1,4%, но за последние 15 лет доходы населения не падали даже в 2009 г. 18% потребителей заявили об отсутствии свободных денег, выяснила компания Nielsen: в 2009 г. таких было 4–7%. На этот раз возможности федерального бюджета ограничены, а регионам перед самым кризисом пришлось резко увеличить бюджетный дефицит и долг для финансирования президентских указов: риски сокращения социальных расходов очень велики, отмечает в мониторинге ведущий научный сотрудник Центра анализа доходов и уровня жизни ВШЭ Наталья Зубаревич. По прогнозу ВЭБа, спад потребления домохозяйств может внести в спад ВВП в 2015 г. до 9,5 п. п. (при спаде самого ВВП на 4,7%) против 1,9 п. п. вклада в рост в 2014 г. (он составил 0,6%).
Для возобновления роста нужны изменения структуры экономики – она, конечно, может измениться сама собой путем сокращения неторгуемых секторов (услуг, строительства) в пользу промышленности, рассуждает Акиндинова. Но без инвестиционной поддержки это не приведет автоматически к росту, а инвестиции в последние годы сокращаются, напоминает она: «Разворота все ждут, но пока есть только благие пожелания». В состоянии легкой рецессии или стагнации экономика может пребывать долгие годы, добавляет Акиндинова.
Кризис – это необязательно сильный спад: структурные проблемы, которые не разрешены, продолжат сдерживать рост при стабилизации экономики, говорит Тихомиров. Спад в I квартале меньше ожиданий, но он вызван двумя факторами – падением цен на нефть и геополитикой, без которых, возможно, спада и не было бы, но которые пока никуда не делись, отмечает он: риски и снижения цен на нефть, и ухудшения геополитики остаются. Если они не реализуются, в 2016 г. экономика может вырасти на 1%, это будет отскок на фоне низкой базы, говорит Тихомиров: «1–2% – это максимум, что можно получить в ближайшие годы даже при начале реформ».
Всемирный банк, МВФ, ЕБРР прогнозируют, что рецессия продлится и в 2016 г. А после рецессии Россия может на долгое время оказаться в стагнации, сообщал ЕБРР в своем обзоре: низкие цены на нефть и западные санкции ударили по и без того слабой экономике, страдающей от глубоких структурных проблем. О возможности продолжительной стагнации предупредил и Всемирный банк: траектория зависит в том числе от того, как Россия решит ключевую проблему экономики – нехватку инвестиций. По оценкам ЦБ, потенциал роста экономики после выхода из рецессии ограничен 1%, хотя прогнозы могут меняться в зависимости от ситуации, уточняла первый зампред ЦБ Ксения Юдаева.
Без реформ у экономики нет источников роста, заявлял президент Сбербанка Герман Греф в начале апреля: «Мы все время говорим о количественных параметрах <...> что в этом году упадем меньше чем на 3%, а в следующем году у нас вообще рост начнется. Это, конечно, дискуссионно, но это про количественные, не качественные параметры». А качественные не улучшатся без изменения делового климата, уверен он. Выход из кризиса в продолжительную стагнацию из-за отсутствия реформ – самый серьезный вызов для президента, говорил председатель КГИ Алексей Кудрин на круглом столе, посвященном 15-летию президентства Владимира Путина: «Стагнирующая экономика как минимум ближайшие пять лет – мы [на это] почти уже обречены. Даже если начать реформы, они дадут результат не в течение одного-двух лет».